|
-- У нас в деревне Барабаново, две гордости: церковь и Михеич, -- рассказывал мне местный тракторист. -- Если бы не он, была бы наша деревня без церкви и без Бога.
Дом Михеича искать не пришлось. Оказался напротив утолительницы печалей -- церкви, только дома хозяина не оказалось. Чтобы время не терять, решили рассмотреть церковь. Она -- поистине ценность не только деревни. Всего края. Издали церквушка кажется хрупкой, словно старенькая старушонка сгорбилась и век свой доживает, вот сейчас вздохнет -- и душа отлетит в иное царство. Но вообще она не старая -- старинная. Ступеньки еще крепкие. Если по стенам постучать -- звон идет, значит, не гнилая внутри. Хоть давно и не проводили в ней службу, все внутри дышит какой-то святостью. Может, из-за проступающих сквозь штукатурку ликов пророков? Смотрят они на тебя печально с разных сторон. Архитектурой церквушка напоминает древние Кижи. Тоже без единого гвоздика построена.
И видно, что убирают в ней, следят. Нет ни сора, ни мерзости, что обычно бывает в заброшенных церквях. Лишь голуби кружат большой стаей над маковками.
-- Это надо же простоять более 300 лет под снегом и дождем... Да, были мастера! Здравствуйте, - улыбался нам навстречу старичок, стоявший в воротах церкви.
-- А вы -- Алексей Михеевич Петрухин. Точно?
-- Не ошиблись.
Тяжело сейчас Михеичу одному за церковью смотреть. Потому как возраст не тот --75 лет! -- да и силы ушли. В 1943 году его семнадцатилетним на фронт в отдельный лыжный батальон забрали, а уже в 19 лет он стал калекой. Осколком перебило колено. Нога десять операций выдержала. Металл из нее до сих пор вытаскивают... Да и душа вся тяжелыми воспоминаниями изрезана. Не успокоена ни орденами, ни медалями, что Родина сполна наградила храброго лейтенанта, командира роты...
-- Видать, Бог меня от смерти уберег.
Хотя Михеич особо верующим себя не считает. Ну есть маленько. Скромничает. В красном углу -- образа. Да и в церкви чаще любого истинного христианина бывает. Каждый божий день ходит посмотреть все ли в порядке.
Имя у церкви красивое -- Параскевы Пятницы. И даже легенда своя есть. Будто возвращался солдат со службы. Плыл по Енисею и нес с собой икону Параскевы Пятницы. Но поднялся ветер и случайно уронил он икону в воду. Ее прибило к берегу. А барабановцы нашли, понесли на гору рассмотреть странную дощечку. На горе иконка засветилась яркими красками. Вот и решили жители Додонова, Барабанова, Шивера и других деревень построить на этом месте церковь. За богоугодное дело взялся известный мастер Черкашин.
Фундамент закладывали на века: копали большую яму, засыпали в нее известь негашеную, заливали водой и забрасывали землей. Когда настоится, то добавляли белок яичный. Ничто такой фундамент не возьмет.
Сам Михеич считает, что церкви не меньше 370 лет. Хотя в красноярских архивах она впервые упоминается в 1728 году. В 1868 году сгорела, но была воздвигнута вновь. И вот уже 131 год стоит она, имея несколько последних десятилетий надежную защиту в лице фронтовика Михеича.
-- Я написал владыке Антонию письмо с просьбой отреставрировать ее. Очень уж эта красота внимания заслуживает. И совершенно не ожидал, что к нам в Барабаново сам владыка приедет. Приехал. Осмотрел он ее с большой делегацией, службу провел и сказал, что НЕ оправдает она реставрационных трудов. Проще новую построить. А как быть с этой, -- вздыхает Михеич, -- живая же она!
То, что церковь Параскевы Пятницы - организм живой, для Михеича неоспоримо. Принесешь ей пользу -- наградит щедро, сделаешь больно -- накажет. И наказания придумает для безбожников просто страшные.
Задумал барабановский паренек справить день рождения в церкви: мол, место для танцев достаточно, и крыша над головой от дождя спасает. Принес магнитофон, выпивку. Танцевали до утра, песни горланили. Даже туалет тут же устроили. А под утро вздумалось имениннику на колокольне танцы продолжить. Взобрался на самый верх и не удержался. Разбился. Сейчас инвалид, прикованный к постели.
Или вот. Летом решил Михеич балкой деревянной потолочные доски для надежности подпереть. Увидел в окно сосед, как эту новенькую крепкую балку старик в церковь несет. Какая уж у него мысль в голове запнулась, но вечером украл ту балку. И той же ночью утонул в Енисее. Утонул на мелком месте, где отродясь не случались такие трагедии.
Совпадение это или нет? Но деревенские старожилы помнят, как в 30-е годы, когда церкви уничтожали, позолоту с крестов и куполов обдирали, церковные книги жгли, вокруг церкви красивейшие могучие сосны, посаженные духовными отцами, мужики взяли да и спилили на дрова. А потом болели и сохли руки у безбожников-дровосеков.
Но что тогда. Сейчас обратился с просьбой Михеич к своим, деревенским, чтобы поддержали они, сбросились кто сколько может на восстановление. Никто не откликнулся. Наоборот, зашипели:
-- А, ты богатый! Вон девчонку из детдома взял... И еще просишь.
Девятилетнюю Настеньку дед да бабка пять лет назад совсем больной из детского дома взяли. Откормили, вылечили. Государство им копеечки лишней не дало, спасибо не сказало. А теперь вот и люди в упрек поставили. Грешно им.
Однако не все так печально. Если местная молодежь все в церкви старается сломать и покорежить, то нашлись, словно противодействие, городские ребята из летней школы, что при КГУ. Взяли шефство. Каждый год, четырнадцать лет подряд, приезжают экспедицией -- 15 школьников и 5 ученых -- в Барабаново. Разбивают палаточный лагерь, запасаются инструментами, необходимым стройматериалом и вместе с Михеичем потихоньку ремонтируют, реставрируют церковь как могут. Надписи отскребают, грязь выметают, полы моют. Несколько лет назад полностью перекрыли крышу и перестелили пол. Даже табличку на стену церкви приделали, что, мол, с 1986 года взята под охрану летней школы.
Возглавляет все дело умница и добрейшей души человек, ученый Георгий
Гительзон. Местные все равно держатся от приезжих в стороне. Не вредят
работе, но и не помогают. Однако участник летней школы, студент КГУ Максим
Шпаков, заметил, что количество матерных слов с годами на стенах
уменьшается. И самое важное -- местные лет пять уже как перестали на
мотоциклах гонять внутри церкви.
Муза
По профессии Алексей Михеевич -- бухгалтер. А по состоянию души -- поэт. В молодости отец его водил поводырем у слепцов. Слепцы-странники сочиняли и пели красивые песни. Может, из рассказов отца, а может, просто было судьбой решено, только еще в детстве решил Алеша стать поэтом. Его ребята в школе дразнили: "Пушкин -- Алеша Петрушкин!" Трудно сказать, достиг ли он тех же вершин, что и Александр Сергеевич. Это время рассудит. Но одно точно, фронтовик Михеич количеством романов в стихах обогнал Пушкина. Их у фронтовика аж 4. А последний полновесный роман "Эмигрант", объемом в шестнадцать глав, охватывает по действию целый век. А те же ребятишки из летней школы собираются по петрухинскому либретто поставить оперу "Цыгане".
Все произведения фронтовика (а их 21!) хранятся в краевом архиве. Ждут одного -- чтобы люди увидели их.
-- Я даже Якубовичу написал в передачу. С просьбой издать хоть одно. Он к нам, фронтовикам, хорошо относится.
Ну а если не получит ответа, все равно верит -- Бог поможет. И конечно, она,
церковь. Ведь все будущие гонорары Алексей Михеевич завещал ей, своей музе,
церкви Параскевы Пятницы:
Верны останемся завету!
На том останемся посту,
Спаси нас, Бог, спаси планету,
А мы поклонимся Христу.
|